Интервью газете "Политехник" (Ленинград)

— Что главное, по-вашему, в музыке? В чем секрет ее популярности?            

— Я думаю - актуальность. А в общем, пески должны быть хорошими.           

— Мы знаем ваши стихи — и простые, жизненные, на волнующие всех нас темы, и более сложные, с подтекстом. Что вам ближе?                                     

— Я не представляю себя и без того, и без другого. Мир многолик, многолики и стихи.                                                                                                                   

— В чем вы лучше можете выразить свои мысли - в стихах или в музыке?    

— Точно не знаю. Наверное, текст и музыка едины, ведь мысль в них одна. А вообще, стихов я не лишу, только песни.                                                            

— Какие современные эстрадные группы вас интересуют больше всего?         

— Те же, что и вас: "Аквариум". "Зоопарк" "Алиса". Кстати, "Алиса" сейчас возобновила работу с Кинчевым, наверное, мы их увидим на рок-фестивале.  

— А из западной музыки?                                                                                      

— Для нас интереснее всего работа независимых фирм грамзаписи. До нас же доходит чаще всего музыка "продающаяся", музыка для танцев. Уши привыкают к стандартам. А у независимых фирм небольшим тиражом выходят пластинки групп, не ориентирующихся на стандарты. Нам это ближе.

— Виктор, не находите ли вы у нас или на Западе аналогов своему творчеству?                                                                                                              

— Я их не ищу. Хотя мы слушаем очень много музыки, это входит в нашу работу. Возможно, какое-то влияние есть, но каждая наша песнв проходит через собственную призму.                                                                                    

- Что вы предпочитаете — концертную или студийную работу? И что вы стараетесь использовать больше, акустическую или электрическую музыку?  - Концерты и записи неразделимы. Сейчас очень остро встает проблема звука на концертах "Кино" Мы хотим превратить концерты в нечто "горячее", поэтому мы ориентируемся на тех. кто слышал наши песни 8 записи и знает их.                                                                                                                             

- Какие у "Кино" проблемы?                                                                                    

- Только организационные. В музыке у нас тупиков нет. Мыслей и желания работать много.                                                                                                        

- Что вы ждете от публики?                                                                                     

- Я хочу. чтобы среди слушателей были только те, кому близка моя музыка. Приятно играть для тех, кто понимает тебя.                                                          

- В заключение традиционный вопрос о творческих планах.                              

- В апреле мы закончим запись нового альбома. Потом поедем в Киев для участия в съемках короткометражного художественного фильма. Ну и будем готовиться к рок-фестивалю здесь и в Вильнюсе.

— Виктор, с какого времени существует группа?                                                  

- Все, собственно, началось в 1982 году, когда появился первый так называемый альбом песен. Ну, тогда группы как таковой не было, я выступал практически как автор-исполнитель, помогали друзья-музыканты из "Аквариума" и других групп.                                                                            

— А на каких правах сегодня выступает группа?                                               

— На правах самодеятельности. Мы прикреплены к Ленинградскому рок-клубу, там прослушиваются программы, там мы получаем разрешения на выступления.                                                                                                         

— Не тормозит ли такое положение творчество?                                               

— Нет, наоборот, мы сейчас практически можем играть столько, сколько хотим. Правда, поскольку это - самодеятельность, то игра не может быть источником, скажем так. пропитания. Поэтому мы все еще где-то работаем. Я, например, в котельной кочегаром.                                                                      

— А где репетирует группа "Кино"?                                                                       

— Где угодно. На квартирах, например. У нас нет условий для работы, нет своей аппаратуры, только инструменты - и все. Безусловно, это может быть и импульсом к творчеству, но в первую очередь это отражается на качестве. Если бы у нас были помещения, -аппаратура, оператор, тогда можно работать уже со звуком. А так пока слушателю приходится самому додумывать, как это должно было бы, в принципе, звучать.                                                               

— Есть точка зрения, что на первом месте в советском роке — музыка, а слова не столь важны. Так, например, считает руководитель группы "Поп-механика" Сергей Курехин. А какова ваша точка зрения?                          

- Я считай, что слова играют огромную роль. Очень часто бывает, что тексты доминируют над музыкой. И это, в принципе, единственный путь для самодеятельных групп, чтобы хоть как-то выжить, поскольку при современном уровне развития воспроизводящей, звукозаписывающей техники мы не можем конкурировать с западными музыкантами, которые имеют возможность записываться в специальных студиях, делать музыку гораздо более качественную. Самодеятельные музыканты просто не в состоянии приобрести всю эту технику, инструменты, ведь это очень дорого, и мы оказываемся неконкурентоспособными даже с отечественными профессиональными группами. А если бы у нас еще и тексты были слабые, то нас бы просто никто не слушал.                                                                       

— Нередко случается, что, как только какая-нибудь группа становится профессиональной, от нее отворачивается половина поклонников.                 

- Вероятно, это происходит из-за того. что в подобной ситуации группа идет на компромисс. Нам за честность могут простить практически все: и. скажем, недостаточно профессиональную игру, и даже недостаточно профессиональные стихи. Этому есть масса примеров. Но когда пропадает честность - уже ничего не прощают.                                                                    

— А не получается так, что исполнитель считает себя честным, а на деле...   

- Можно считать себя честным сколько угодно. Главное в том. считают ли тебя честным остальные. Человеку же. который заведомо пишет музыку для того, чтобы жить в достатке, но поет о том. что он борец за идею, - просто не верят.                                                                                                                        

- Почему рок-музыка до сих пор встречает сопротивление?                               

- Потому что человек, который делает что-то новое, всегда воюет с чем-то старым. Он постоянно находится в конфликте. Это, как правило, всегда несколько рискованно. Но культ посредственности, о котором сейчас много говорят, возник как раз по логике "как бы чего не вышло" и "пусть это не лучшее, что есть, но зато все будет спокойно". И тот, кто попадает в эту систему, уже автоматически подгоняется под средний общий уровень, включается в давно отработанную схему.                                                             - Когда говорят об увлечении нашей молодежи рок-музыкой, почти всегда напоминают о том, что она пришла к нам с Запада...                                           

- С Запада пришла лишь форма: электрогитары, ударные, усилительная аппаратура. Но заимствование формы вовсе не означает, что это музыка является целиком заимствованным явлением. Я считаю, что это сейчас по-настоящему живая музыкальная форма, и еще - это музыка, которая остается социальным явлением, это массовое народное искусство.                  

- В ваших песнях чувствуется какая-то неустроенность человека. А если для вас создать условия во всех отношениях идеальные, что будет тогда? О чем будете петь?                                                                                                             

- Трудно сказать. У меня есть своя жизненная позиция. Я пишу песни, и это необходимый для меня процесс. Я пишу о том. что происходит вокруг меня.   Я не думаю, что при помощи материальных благ можно как-то усыпить действительно талантливого человека. Конечно, ему будет уже труднее, как труднее понять друг друга, допустим, неустроенному и тому, кто уже достаточное время живет в полном комфорте. И последний вряд ли сможет написать правдиво о проблемах первого.                                                             

- А как вы считаете, какие песни о проблемах молодежи нужно писать?          

- Понимаете, я пишу песни не потому, что нужно, а потому, что меня лично волнуют проблемы. Вот как раз, когда "нужно", получается нечестно. А если меня не волнует какая-то проблема, если не почувствовал то. что меня бы задело, - я не могу писать песню.                                                                           

- Получается, что надо писать только о том, что испытал сам? Вы же написали антивоенную песню "Я объявляю свой дом безъядерной зоной", хотя не испытали ужасов войны?                                                                          

- Понимаете, хотя эта тема разработана многими, за нее, по сути, серьезно никто не берется. Тем же, кто пишет псевдопатриотические и псевдоантивоенные песни, не верят. Я написал эту песню потому, что тема войны действительно меня взволновала и волнует до сих пор.                         

- А может ли рок-музыка решить какие-то проблемы?                                          

- В принципе, рок-музыка в социальном плане - вещь довольно сильная, среди музыкантов есть люди, которым верят, и они многое могут сделать. Если бы нам чаще давали возможность выступать в газетах, на телевидении, излагать свою точку зрения на разные вопросы, то, может быть, моя музыка и тексты были бы иными. А поскольку, скажем, у меня нет такой возможности, я все стараюсь выразить в песнях.

№39.1987

Интервью газете "Молодежь Эстонии"

— Скажите, Виктор, вам часто приходится выступать в такой "тихой" аудитории, которая наблюдалась в рок-гостиной нашего Дворца культуры и спорта? Обычно ваша публика кричит, и шумит, и танцует, в общем, очень откровенно выражает эмоции.

— Ну, конечно, нечасто. Но, заметьте, 8 зале сидели далеко не тинэйджеры, ведь кричат, в основном, они. И потом такие концерты, где я один с птгарой, и не рассчитаны на бурную реакцию.             

— А бурная реакция вам необходима?                                                                

— Нет, мне важно - чувствовать. Вот это очень важно.                                     

— Сейчас нашему року открыли все окна, все двери, подул сквозняк, все можно, подполье кончилось — вы верите в свежесть этого сквозняка?         

— Знаете, мне все равно. По большому счету мне все равно, где играть - в квартире, в подпольном клубе или в зале на десять тысяч человек. У меня есть возможность играть - я играю. Нет такой возможности - я готов это делать бесплатно. Сейчас у меня есть возможность шире выступать -- я ею пользуюсь, и то не всегда. В любом случае делай то, что хочу. Разумеется, насколько позволяет ситуация, в том числе и политическая ситуация в стране.                                                                                                                    

— И вы совершенно не думаете о том, насколько искренни те, кто сейчас громко так заговорили о роке, как о больном ребенке, нуждающемся в ласке?  

— Нет. я вполне отдаю себе отчет в этой суете. И не доверяю ей.                   

— А чему вы доверяете?                                                                                         

- Не знаю... Есть люди. которым доверяю, и есть люди, которым я не доверяю. Есть люди. в чьей искренности сомневаться не приходится, и есть люди, которые мне кажутся нечестными. Допустим, тот, кто два-три года назад кричал, как это ужасно, как это все омерзительно, какое это подонство и пошлятина, сейчас кричит, какие они замечательные, наши рокеры, какие они молодцы и борцьГза правое дело.                                                                  

- Вы себя ощущали когда-нибудь борцом за правое дело?                                  

- Скорее, я просто занимался тем, что мне нравится, и к каким-то препятствиям. которые приходилось преодолевать, относился философски. Потому что точно знал, что ничем дурным я не занимаюсь. По большому счету все эти конфликты с роком на меня не влияли. Они меня не заботят. Заботит отношение людей - в массе. И я бы не согласился поменяться местами с... кого бы лучше вспомнить? В общем, с любым представителем популярной эстрады.                                                                                               

- То, что произошло у нас в стране с рок-музыкой, как вы думаете, это нормальный, тысячелетний конфликт поколений или нечто принципиально отличное?                                                                                                                 

- Конечно, в этом есть доля проблемы "отцов и детей", потому что всегда получается так, что у власти стоят "отцы", то есть люди другого поколения, которым непонятно и неблизко то, что волнует, тревожит, будоражит "детей". И они считают это не недоступным для себя, а неестественным, быть может, ненормальным. В отличие от "детей", которые считают это своим, считают своей культурой и так палев. Такой конфликт существует всегда и везде. И даже на Западе всем группам, направлениям и течениям приходилось через это проходить. А потом все новое всегда натыкается на сопротивление старого. Но с нашим роком, конечно, сыграла свою роль и ситуация в стране, которую называют периодом застоя. Это слово, хоть его уже затаскали, по сути своей очень точное - застой. И оно говорит само за себя. Согласитесь, это очень странно, когда пишешь песни, в которых нет ничего крамольного, а воспринимаются они и как крамола, и как мерзость. При том, что сам ты точно знаешь, что можешь собрать многотысячный зал - и люди придут, и будут слушать, и откликаться, и переживать вместе с тобой. Но ведь, правда, странно - всерьез предполагать, что в зал этот собираются тысячи подонков и мерзавцев? А если почитать некоторые газеты трехлетней давности, то так оно и складывалось в чьих-то недалеких умах и еще преподносилось как истина в последней инстанции. Странно, когда ты знаешь, что можешь работать, что ты живой, а тебя не замечают и делают вид. что тебя в природе нет. А ты на самом деле просто другой, не такой, как все привыкли не такой блестящий, переливающийся и радующий глаз. И за это тебя исключают из поля зрения. Вот это. я думаю, в другой стране было бы невозможно. Это, я думаю, характерно только для нас.                                    

— Держать и не пущать?                                                                                         

- Да. именно. И просто - не замечать. На официальном уровне. В то самое время, когда массы, огромные массы, и видели, и знали, и любили. И ведь множество людей в результате от этого сильно пострадало. Мы ведь молодые, и мы еще как-то успели. А были и постарше, которые не успели - и сломались, и ушли, даже из жизни ушли; Тот же Высоцкий - яркий пример.    

— Но приходилось наблюдать яркие примеры и другого рода. Когда на ленинградском "Музыкальном ринге" рок-публика рассчитывалась" с бардами. Честно говоря, не очень приятно было наблюдать, как молодые, полные апломба и неколебимой уверенности в истинности своего вкуса юноши оголтело набрасывались на постаревших, усталых людей, которые пронесли через жизнь свою искренность и свою вышедшую из моды романтику. Я ни в коем случае не хочу приравнивать, не хочу, чтобы прозвучало обидно, но вот я слушала ваши песни, которые мне очень понравились, — чувства те же. Те же чувства, которые переполняли этих несчастных бардов, которых ваши поклонники старались затоптать всеми силгми. музыка другая, ритм — другой, но слово, стих, выражающий чувство, — о том же. В чем тогда конфликт? Вы понимаете?                                             

- Думаю, что да. Их поэтический язык, язык символов, образов, которые составляют песню, сейчас заучит фальшиво. И то, что они продолжают это петь сегодня. не замечая фальши, рождает недоверие и неприятие. Я не понимаю, как сегодня можно слушать песни о том, что все замечательно, когда мы сидим в палатке, у костра, и до чего здорово, какая у нас здесь любовь, дружба и так далее. Мало кто этому поверит. И - не верят. И правильно делают. Возможно, когда-то это было актуально, и когда-то, быть может, действительно молодежь сидела у костров и пела. Но сейчас ведь они не верят во все это - в романтику стройотрядов и все ей сопутствующее. Не верят! Потому что все это - прошло.                                                                

— А во что все же верят?                                                                                        

- Понимаете, нас действительно обманули со всем этим.                                  

— И вы ощущаете, как вас обманули?                                                                    

- Конечно, ощущаю.                                                                                                 

— А среди ваших знакомых есть люди того поколения — "от костра?"              

- Есть. Но они... Это как раз те люди, которые поняли, что уже - проехали." Ну. взять, например, Борю Гребенщикова, когда ш поет один с гитарой, или, ну, не знай... Клячкина-. Это же разных интересов люди.                                  

— Я недавно услышала, как Гребенщиков поет- Ветринского. Замкнулся круг, да?                                                                                                                            

- Вот Ветринскому мы верим. Как человеку, который душой чист. И в нем самом, в его стихах, песнях чувствуется искренняя вера, без оттенка "коммерческого" характера.                                                                                 

— У вас не было мысли публиковать свои собственные стихи?                         

- Нет. я считаю, что они должны звучать вместе с музыкой, вернее даже, с группой. Последний же год я не занимался музыкой вообще, а занимался съемками в кино.                                                                                                   

— Вы имеете в виду фильм Сергея Соловьева "Асса"?                                       

- И этот фильм, и документальные фильмы о роке. Сейчас буду сниматься на "Казахфильме" в картине с рабочим названием "Игла", главный герой - наркоман.                                                                                                               

— Вам интересно это?                                                                                             

-Ну, как интересно? Конечно, попробовать себя в кино - интересно. Я думаю даже. что это - необходимо. Потому что, если я хочу (а я хочу) выходить на профессиональный уровень, если я хочу (а я хочу) достичь равного диалога со зрителем. надо расширять поле своей деятельности. Я не сторонник тех, кто утверждает: люди нас не понимают. Значит, надо сделать что-то еще - чтобы поняли. Поэтому и стихи, и музыка, и живопись, и кино мне нужны для того, чтобы проще было находить с людьми общий язык. Я чувствую, что сейчас еще не всегда могу достичь понимания с кем-то, особенно с людьми более старшего поколения. Мне трудно в этой ситуации, потому что они ло-другому мыслят. Естественно, люди и не могут думать одинаково, но понимать друг друга - должны. На то они и люди.